Часть третья 

Всех уже достала эта тягучесть процесса, бил нервяк. Не скрою, что многих удивил мой тон по отношению к Ворону, всё-таки он правая рука Волка во всех разборках и стрелках. Ответ не заставил себя ждать.

− Ты бы язычок свой прикусил, за базаром как-то следить надо, да!? Ну, да ладно, схлестнёмся ещё.   

* * *

Как говорят, братан сказал – братан сделал! Когда убрали Волка, он припомнил мне те слова. Не знаю, до сих пор не понимаю, как ещё живым оставил. Но я на братанском сходняке ему тоже это припомнил, когда братва слово дала, я по полной его загрузил. Кое-что из этого разговора помню до сих пор.

− Все здесь знают, что Волк видел меня своим приемником, да и вы, братва, возможно, тоже были бы не супротив этого. Такое дело, я мозгами пораскинул, покумекал и решил, что рано мне ещё в крови руки марать. Да и братишка, умирая посоветовал, можно сказать, что это как бы его волей было – говорит, уходи. Сами поймите, последнюю волю не исполнить – грех, а грехов на нас и так хватает, хоть отбавляй. По моему мнению, не плохой главарь будет с Сизого, да и бригада поддержит.

Можно сказать, Ворон чисто по моей указке главарём так и не стал.

* * *

Поспорив так с полчаса, в разговор вмешался доселе молчавший Сурик:

− Я чего-то не догнал или как, вы брата успокоить и проводить пришли или вы решили тут глотку друг другу на британские флаги порвать?

Все смолкли, отрыли водяру, выпили по стопарю, закурили.

− Пора. Ты, Сурик, мужик, да и брат, хороший был, не сердись… - начал было Пыж, но замолк.

− Не томи. – протянул Мишаня.

Мы не заметили подошедших сзади юрмальских.

− Ну и как долго ещё посиделовочки разводить будем?

− Короче, браток, ты нам тут заборчики не выставляй, земля наша, значит и закон тоже на стороне нашей! – парировал Сиплый.

− Больно вы крутые стали, сучары! Пора вам уже хвосты поприжать!

− Ладно, угомонитесь все уже. Волк время знает, когда суд вершить! – попытался отмазаться я.

− Ты бы малыш сидел в песочнице и до хуя своим клювом не трещал!

− Да ты на кого гонишь! – начал было Пыж, но Васёк его заткнул.

− Вы я вижу рамсы кидаете, а дело своё хреново знаете. Малого-то не стоило трогать, Волк узнает, кукушки вам поотшибает.

 Столичные малость сдрейфили, ну я и решил их малость на стрём подсадить, развернулся и пошёл в сторону  мерса. Подойдя к машине постучал в окошко, оно медленно, где-то до половины спикитировало вниз, открыв измученное лицо Волка. Он спросил, также измученно, как и его лицо:

− Всё?

− Сейчас начнётся. Брат, ты бы мне ствол дал, так на всякий…

− Ворону скажи, пусть присмотрит за всем этим… - он так и не договорил, отворил дверь и положил мне в руку макар.

Юрмальские как-то с боязливостью на меня поглядывали, кто ж знает на кой чёрт я к мерсу гулял. Я им подмигнул и улыбнулся, это заметил Цезарь. Почему-то, сам сейчас не пойму зачем, подошёл к нему и сказал:

− Брат, братва твоя не все законы знает, крутая дале некуда.

− Ну, извини, если чего. Волк что не придёт, когда дело делать будем?

− Как только, так сразу. Вот Ворон молебен отслужит и по коням.

− Волк чо совсем мастюху не держит?

− Ты Волка не трожь, сначала со мною базары разрулим, а потом и дале поедем.

Наша братва, как учуяв что-то неладное, подплыла поближе.

− Ты бы братуха, Цезарь, жала своим поприжал. А то нашу братву к шавкам подзаборным уже приравнивают.

− Малый, ты покедова угомонись! Нам сейчас лишние разборы не нужны, потом поквитаемся. – сказал подошедший Сизый.

− Не, погодьте! Малый, ты чин чинарём растолкуй, что за поклёп на моих гонишь?

− Ты будь благодарен, что Волк про всё это не ведает, так бы расклад другой был…

Я не договорил, подошёл Ворон.

− Пойдёмте уж. Нечего парня мучить.

Толпа братков двинулась к опушке, все кучей, и свои, и гости. Я остался стоять, ноги не шли, а надо было. Подошёл Пыж, положив руку на моё плечо, сказал:

− Пойдём, брат! Волк подойдёт?

− Нет. Тяжело ему.

− Кому сейчас из нас легко, ты вон сам еле ноги переставляешь, как контуженный.

Мы подошли, Сурик стоял понурив глаза, один из юрмальских наставил на него ствол и не прицеливаясь выстрелил. Глухой громкий выстрел всполошил лесную гладь, стая воронья с карканьем поднялось в летнее голубое небо. Сурик упал рядом с ямой. Один из их братков хотел было спихнуть тело ногой, но не успел, крепкие клешни Паши отодвинули его в сторону.

− Мы уж сами как-нибудь, да и попрощаться надо. Ваше дело сделано, аливидерчи. - сказал Пыж и заплакал.

− Сами так сами. Пошли, пусть погребают. – как бы ответил Цезарь.

− Волка позвать надо, не по братски как-то без него будет. – посмотрев на меня, обронил Сиплый.

− Лёха, сходи! Я здесь побуду. Бухла принеси!

− Малый!

Я молчал, слёзы застряли в горле, накатывались к глазам.

− Малый, держись! Не первая смерть же, понятное дело свой, но закон не нами писан, пойми. – сказал Сиплый.

Подошёл Волк, сел рядом со мною, откупорил водку, глотнул и передал мне; глотнул я и передал дальше…

− Ну, что Сурик, земля тебе пухом, не жил богато, да и начинать не придётся. – сказал Волк.

− Будь! – всё то, что тогда смог сказать я.

Зарывали его уже без нас. Я, Волк, Сиплый, Пыж, Сизый и Ворон отошли к братве. Цезарь нам с Волком протянул краба.

− Не сопи, Малый! Ты извини за наезд, моя братва малость погорячилась. Я потом разберусь, но не на вашей территории.

− Что за наезд? Тебя кто обидел, братишка? – спросил с удивлением Волк.

− Да, лады всё. Ребята малость пошутили, а я с нервяка не понял, сам понимаешь. - попытался сгладить я ситуацию.

­− Малый, ты же в курсах, по воровскому закону – брат брата в обиду не даст.

− Волк, я же сказал, всё лады! Своими проблемами и сам распоряжаться буду. Иди уж, тебя братва ждёт, я скоро.

− Ну, смотри, дело твоё! – ответил Волк и грязно ругнувшись отошёл.

− Спасибо брат Цезарь за подставу. Своих братков не жаль, так мою шкуру пожалел бы. Я в своей «песочнице» сам хозяин и не твоим корешам меня уму разуму учить.

­− Ты бы язычок прикусил малость! Я тебе не шавка какая, чтобы меня на хрен посылать.

− Заканчивай рамсить не по делу! Я тебя не боюсь, ты же и сам, поди, в курсах, чтобы меня заткнуть много пороху не надо, но ты поблагодарил что ли. Я ведь твоих от дерьма спас. Волк в этом раскладе не при делах, сами разберёмся.

− Ну, тады, держи пять, браток. Благодарю! Не думал, что у меня с тобой такой базар будет.

Мы обменялись крепким рукопожатием. Столичные уже собирались отъезжать, дорога неблизкая, Цезарь передал мне пачку сотенных перетянутых чёрной резинкой.

− Передашь Волку, это за товар, в мерсе кстати в бардачке кайф для вас – это презент от меня.

− Бывай! Надеюсь, не свидимся.

Я постоял какое-то время, смотря вслед удаляющимся по просёлочной дороге бемсам, гости покидали нашу  территорию. Закурив, я направился к братве, подошел к столу в то самое время, когда Ворон произносил тост:

− За тех, кто с нами, за нас, за братву! Упокой Господи душу Сурика, не дай Бог нам такую смерть!

− Харэ причитать уже, сейчас прям слюни да сопли все пораспустим по хлебалу. - схамил я.

− Зря ты так, браток! Нам друг другу на глотку наступать не в кайф. – укорил меня Волк.

Все выпили, закусили, подошла «молодая» братва – Лёха, Паша, Юрок, тоже дёрнули по стопарю.

− Ну, как оно там? – спросил Сизый.

− Всё чин чинарём, можно цветочки возлагать! – с какой-то дерзостью и иронией сказал Лёха.

Ни кто не успел ни подумать, ни то, чтобы остановить, с быстротой рыси к Лёхе подскочил Пыж и пырнул его заточкой в живот, тёмная и густая кровь прыснула наружу. Моментально создалось какое-то замешательство, но потом братва подхватила Лёху под руки и повалакла в машину, кто-то уже скрутил Пыжа. Волк негодовал.

− Ну во, началось. Мало нам одной смерти, так давайте ещё друг друга перепорим. Я с Лёхой-малым в больничку, а ты Ворон здесь с рамсами разберись.

− Малый с тобой поедет? – спросил Ворон.

− Нет, Ворон, я при тебе останусь, а то ты у нас птица хитрая.

− Малый, скажи, чтоб отпустили, ну погорячился малость, гадом буду, я же держал мастюху, за брата, мать вашу! – стонал, заваленный на траву Пыж, на котором поверх сидел Паша.  

− Вляпался, ты брат, в дерьмо по самое не могу, не успели одно зарыть, так вот оно и второе… - начал, было, Бирюк, но шальная стальная пуля макара быстро согнула его к земле.

Я стоял, не понимая ещё до конца, что произошло. На звук выстрела прибежал ещё не уехавший до больнички Волк. Кто-то кричал:

− Доктора, доктора побырому!

− Что здесь за херня? Ворон, ты чо совсем нюх потерял, что за пальба здесь? Малый, что с тобой, ты цел? Ты слышишь меня или нет? – орал негодовавший Волк, скача с одной стороны в другую.

Я ничего не смог ответить, слова застряли где-то глубоко в мозгу, опустившись на корточки, я заплакал, закрывая глаза ладошками рук.

− Волк, да я не знаю как вышло, понимаю, виноват, братуха, не досмотрел.

− Ты мне растолкуй, что тут случилось? Кто Бирюка завалил?

− Малый завалил. Я и подумать не хера не успел.

Это был мой первый выстрел в человека и сразу смерть. Волк присел рядом, обнял меня за плечи и успокаивая сказал:

− Не умел Бирюк язык в пасти держать, вот и допизделся. Сам же знаешь, как говорят – «Дураков не сеют и не пашут, они сами с пизды пляшут!»

− Пашка! Отпусти ты уже Пыжа. Надо ещё одну могилку рыть. – просипел Сиплый.

− Чем рыть-то, хавлом чтоли?

− А где лопаты, мать вашу итить?

− Где, где? В больничку укатили…

− Может, выпьем?! – спросил кто-то.

Хряпнули по стопарю, закусили, курим.

− Братва, шухер! Мусора едут!

− Чо делать-то? – засуетился Пыж.

− Чо-чо, базар держать будем, лишь бы не загребли всех под одну гребёнку, повезёт - отмажемся! – ответил Волк.

− Малый, ты с «мелкими» в лес давай, мы тут сами разрулим. – сказал Ворон.

ПРОДОЛЖЕНИЕ...