16:46 Моя профессия – доктор клоун… | |
Игорь Наровский - это имя наверняка знакомо читателям газеты "Резекненские Вести", особенно любителям поэзии. Но сегодня нам хочется рассказать не о творчестве Игоря, а о том не совсем обычном деле, которому он себя посвятил. Все дело в том, что он работает Доктором Клоуном.
 Игорь - резекненец, до 10 класса он учился в Резекненской второй средней школе, а потом уехал в столицу и окончил Рижскую среднюю школу «Эврика». Затем учился на факультете психологии в Балтийском институте психологии и менеджмента, , и параллельно - в Рижском Гештальт институте. Очевидно, увлечение психологией и привело его к этому необычному занятию - больничной клоунаде, общению с больными детьми. Но лучше пусть он расскажет об этом сам.- Игорь, с тех пор как ты покинул Резекне, утекло много воды, расскажи, как протекает твоя жизнь в столице, чем занимаешься кроме «клоунады»? - Не думаю, что возможно выделить что-нибудь «кроме». Чем бы я ни занимался, это каким-то образом оказывается связанным с больничной клоунадой: я получил психологическое образование - я клоун, чувствительный и внимательный к психологическим процессам - своим и ребенка. Я играю в театральной студии - я клоун, истово верящий в обстоятельства, в которые меня помещает ребенок или я - его (шприц - дудка, капельница - кобра, я - дудочник, ребенок - завороженный зритель). Я пишу стихи - и таким образом осмысляю то, чем я занимаюсь и с чем сталкиваюсь, в том числе и в больнице (отсюда поэма «Мальчики и девочки»). В этом смысле больничная клоунада для меня стала занятием, наиболее полно объединяющим мои интересы, таланты, стороны - как угодно. - Твое творчество знакомо многим резекненцам. Откуда у тебя появилась такая идея, можно даже сказать, страсть, стать доктором клоуном? Клоунада для тебя - это серьезно или это просто увлечение, что-то чем можно занять свободное время? - Страсти стать доктором клоуном у меня никогда не было и быть не могло, поскольку до того момента, пока я не проработал в больнице клоуном несколько месяцев, я не представлял, что это такое - больничная клоунада. Поэтому и выбрать ее я не мог, но мог выбрать - продолжить ею заниматься. Поэтому всё ровно наоборот: я почувствовал страсть к больничной клоунаде, только ставбольничным клоуном. Больничная клоунада пришлась мне в самую пору: в плечах, в талии, длинна рукава - все в самую пору. Я как личность раскрываюсь в ней, пожалуй, наиболее полно и наиболее свободно, потому я и решил продолжить ибыть - но не стать, стать я не мог хотеть. Это все равно, что хотеть клубнику, не разу ее не видя и не пробовав. - Насколько мне известно, «Dr. Klauns» - некоммерческая общественная организация, которая, в основном, занимается посещением детских отделений больниц, детских реабилитационных центров, развлекая больных детей. Ты бы не мог подробнее рассказать чем занимается организация, с кем сотрудничает, можно ли клоуна пригласить, к примеру, в Резекненскую больницу? - Мы и сами бы хотели работать в каждой больнице, чтобы нас и приглашать не нужно было. Смотришь, а мы есть. Все зависит от финансов, которыми располагает «Dr. Klauns». Но несколько ознакомительных выездов мы всегда готовы сделать. - Если кто-либо захочет стать членом этой организации, что для этого требуется? Есть ли у организации «Dr. Klauns» филиалы в других городах Латвии? - Если вы спрашиваете о том, что нужно, чтобы стать доктором клоуном... Нужно дождаться очередного набора, выслать анкету, пройти собеседование, пройти психологический отбор и четвертым этапом - актерские задатки. Не уверен, что можно говорить о «филиалах», но да, мы работаем в Риге, Валмиере, Вентспилсе и Цесисе. - Расскажи какой-нибудь интересный случай, произошедший за время твоей «клоунской» деятельности... - Одно из отделений, которые мы посещаем в больнице - «неотложка». Я услышал из коридора крик. Заглянул в процедурную: девочка, семь лет, ей зашивают палец на ноге, две медсестры держат ее руки и ноги, мама держит голову, девочка кричит. Только меня заметила ее мама, тут же попросила уйти, объяснив это тем, что девочка боится клоунов. Не уверен, что страх был девочки, а не мамы. Трудно себе представить девочку, которая будет бояться клоуна, когда ей зашивают ногу. Спорить я не стал - вышел. Через минуту крик, но уже из другой процедурной. Захожу, мальчику лет пяти-шести зашивали ногу. Картина та же: две медсестры и мама - держат, врач - зашивает. Я подошел. Поймал взгляд мальчика. И удерживая его внимание на себе различными способами, дал возможность врачу - зашивать, медсестрам и маме - расслабиться. Во время всей остальной процедуры мальчик пытался разгадать трюки, которые я ему демонстрировал. Почему мамина голова пищит? Откуда в его ладони взялся огонек? Куда он исчез? Как он очутился у мамы в волосах? Мальчик не только не плакал и не кричал все последующее время процедуры, но - смеялся. - Как твои друзья относятся к твоему увлечению? - Ровно так же, как они относятся ко мне, как друг относится к другу. - Возвращаясь к тебе, как к автору, насколько я в курсе, твои стихи единожды появлялись и в ежегодном альманахе «Резекне». Почему более не видно твоих публикаций в этом издании? Где твои стихотворения можно прочесть сейчас, где публикуешься? - Бо́льшая часть из того, что я пишу сейчас, оказывается в столе. Все из этого, что не вызывает во мне стыда через пол года после написания, оказывается в сборнике, который понемногу растет и будет опубликован, когда я посчитаю, что пришло время. - Радовать детей, смешить их, многие из которых больны неизлечимыми заболеваниями, я понимаю, наверное, очень тяжело. Ты их пытаешься рассмешить, порадовать, вовлечь в какую-то игру, но реально помочь ничем не можешь. Это очень сложный психологический аспект. Бывает, на глаза наворачиваются слезы, видя больного ребенка и свою беспомощность. Как ты борешься с эмоциями? - Эмоции заслуживают того, чтобы их переживать, а не бороться с ними. Через эмоции я понимаю, как на меня влияет окружающий мир, и даю понять об этом миру, то есть влияю на него. Я не часто вижу детей, которым уже ничем нельзя помочь, обычно как-то помочь все-таки можно. Но я довольно часто встречался с тем, что ребенок ударял меня. Как быть? Ударил - больно, обидно. Как с этим бороться? Не показать? А как тогда ребенку понять, что мне больно, что я вообще - живой? Клоун - живое существо. Я стараюсь быть максимально честным в своих переживаниях, с ребенком - особенно. У них нюх на вранье. Если мне больно, а я улыбаюсь - я обманываю, я не с ребенком, меня нет, и ребенок это чувствует. - Для тебя клоун - это стиль и смысл жизни или все-таки работа, работа которую ты монотонно исполняешь? Клоун - почему именно клоун? - А почему если работа, то «монотонно исполняешь»? Через работу я понимаю, кто я. Но это никак не противоречит стилю жизни и ее смыслам. Идея больничной клоунады родилась одновременно в двух головах. Один - будучи доктором, надел нос, другой - будучи клоуном, надел халат. Первый - Пэч Адамс, второй - Майкл Кристенсен. Как пришел к этой идее Адамс, я не знаю. Кристенсен же получил из рук умирающего брата, врача, на память медицинский чемоданчик. С этим чемоданчиком, он и отправился в больницу, как клоун, - продолжил дело брата, не потеряв себя. - Ты считаешь, что работая в «Dr. Klauns» ты каким-либо образом помогаешь детям или таким образом пытаешься самоудовлетвориться? Быть может, пытаешься загладить какую-либо свою вину, ошибку, «грешки» молодости? - «Когда б вы знали, из какого сора...» - Благотворительность. Что для тебя это? - Падение вверх. - Твои пожелания для всех нас... - Будьте внимательны друг к другу. Вот такое нелепое, как может показаться на первый взгляд, интервью состоялось с человеком, для которого превыше всего переживания, страдания, боль, грусть, разочарование других людей и среди них основное место занимают дети. Нам хочется пожелать Игорю держаться на плаву и не забывать родной город. А еще, как было бы прекрасно, если бы больных детей не было бы вообще и клоунам приходилось бы смешить только здоровых. Но, увы, это жизнь... Фото Мартина ОТТО
| |
| Категория: Публикация | Просмотров: 1228 | | |
Игорь БОГДАНОВИЧ
Igor Bogdanovich