21:50 ДОКТОР КЛОУН ИЗ ГОРОДА НА СЕМИ ХОЛМАХ… | |
 Игорь Наровский – это имя наверняка знакомо читателям газеты, особенно любителям поэзии. Игорь пишет стихи, его произведения публиковались и на страницах газеты «Резекненские Вести», и в ежегодном альманахе «Резекне». Но сегодня нам хочется рассказать не о творчестве Игоря, а о том не совсем обычном деле, которому он себя посвятил. Все дело в том, что он работает Доктором Клоуном. Игорь – резекненец, до 10 класса он учился во второй средней школе, а потом уехал в столицу и окончил Рижскую среднюю школу «Эврика». Затем учился на факультете психологии в Балтийском институте психологии и менеджмента, , и параллельно - в Рижском Гештальт институте. Очевидно, увлечение психологией и привело его к этому необычному занятию – больничной клоунаде, общению с больными детьми. Но лучше пусть он расскажет об этом сам. – Игорь, твое творчество знакомо многим резекненцам, вот и сегодня мы публикуем отрывки из твоей поэмы, созданной на основе больничных впечатлений. Как у тебя появилась такая идея - стать доктором - клоуном? Клоунада для тебя – это серьезно или это просто увлечение, чтобы занять свободное время? – Желания стать доктором-клоуном у меня не было, пока я не проработал в больнице клоуном несколько месяцев. До той поры я не представлял, что это такое – больничная клоунада. А потом просто решил продолжать ею заниматься. Больничная клоунада пришлась по мне: в плечах, в талии, длина рукава – все в самую пору. Я как личность раскрываюсь в ней, пожалуй, наиболее полно и наиболее свободно. – Но ты занимаешься чем-то еще в жизни, кроме «клоунады»? – Не думаю, что возможно выделить что-нибудь «кроме». Чем бы я ни занимался, это каким-то образом оказывается связанным с больничной клоунадой: я получил психологическое образование – я клоун, чувствительный и внимательный к психологическим процессам – своим и ребенка. Я играю в театральной студии – я клоун, истово верящий в обстоятельства, в которые меня помещает ребенок или я – его (шприц – дудка, капельница – кобра, я – дудочник, ребенок – завороженный зритель). Я пишу стихи – и таким образом осмысляю то, чем я занимаюсь и с чем сталкиваюсь, в том числе и в больнице (отсюда поэма «Мальчики и девочки»). В этом смысле больничная клоунада для меня стала занятием, наиболее полно объединяющим мои интересы, таланты, стороны – как угодно. – Насколько мне известно, «Dr. Klauns» – некоммерческая общественная организация, основное дело которой - посещение детских отделений больниц, детских реабилитационных центров, развлечение больных детей. Ты бы не мог подробнее рассказать, чем еще занимается организация, с кем сотрудничает, можно ли клоуна пригласить, к примеру, в Резекненскую больницу? – Мы и сами бы хотели работать в каждой больнице, чтобы нас и приглашать не нужно было. Смотришь, а мы есть. Все зависит от финансов, которыми располагает «Dr. Klauns». Но несколько ознакомительных выездов мы всегда готовы сделать. – Если кто-либо захочет стать членом этой организации, что для этого требуется? Есть ли у организации «Dr. Klauns» филиалы в других городах Латвии? – Если вы спрашиваете о том, что нужно, чтобы стать доктором клоуном… Нужно дождаться очередного набора, выслать анкету, пройти собеседование, пройти психологический отбор и четвертым этапом – предъявить свои актерские задатки. Не уверен, что можно говорить о «филиалах», но мы работаем в Риге, Валмиере, Вентспилсе и Цесисе. – Расскажи какой-нибудь интересный случай, произошедший за время твоей клоунской деятельности… – Одно из отделений, которые мы посещаем в больнице – «неотложка». Я услышал из коридора крик. Заглянул в процедурную: девочка, семь лет, ей зашивают палец на ноге, две медсестры держат ее за руки и ноги, мама держит голову, девочка кричит. Но тут меня заметила ее мама – и тут же попросила уйти, объяснив это тем, что девочка боится клоунов. Не уверен, что это был страх девочки, а не мамы. Трудно себе представить девочку, которая будет бояться клоуна, когда ей зашивают ногу. Спорить я не стал – вышел. Через минуту крик, но уже из другой процедурной. Захожу, мальчику лет пяти-шести тоже зашивают ногу. Картина та же: две медсестры и мама – держат, врач – зашивает. Я подошел. Поймал взгляд мальчика. И удерживая его внимание на себе различными способами, дал возможность врачу – зашивать, медсестрам и маме – расслабиться. Во время всей остальной процедуры мальчик пытался разгадать трюки, которые я ему демонстрировал. Почему мамина голова пищит? Откуда в ее ладони взялся огонек? Куда он исчез? Как он очутился у мамы в волосах? Мальчик не только не плакал и не кричал все последующее время процедуры, но – смеялся.  – Как твои друзья относятся к твоему увлечению?
– Равно так же, как они относятся ко мне, как друг относится к другу. – Возвращаясь к твоей публикации в ежегодном альманахе «Резекне» - почему твоих стихов там больше не видно? Где ты публикуешься сейчас? – Бо́льшая часть из того, что я пишу сейчас, оказывается в столе. А то, что не вызывает во мне стыда через полгода после написания, оказывается в сборнике, который понемногу растет и будет опубликован, когда я посчитаю, что пришло время. – Радовать и смешить детей, многие из которых больны неизлечимыми заболеваниями, наверное, очень тяжело. Ты их пытаешься развеселить, отвлечь, вовлечь в какую-то игру, но реально помочь ничем не можешь. Это очень сложный психологический аспект. Бывает, на глаза наворачиваются слезы, когда видишь больного ребенка и чувствуешь свою беспомощность. Как ты борешься с эмоциями? – Эмоции заслуживают того, чтобы их переживать, а не бороться с ними. Через эмоции я понимаю, как на меня влияет окружающий мир, и даю понять об этом миру, то есть влияю на него. Я не часто вижу детей, которым уже ничем нельзя помочь, обычно как-то помочь все-таки можно. Но нередко случалось, что ребенок ударял меня. Как быть? Ударил – больно, обидно. Как с этим бороться? Не показать? А как тогда ребенку дать понять, что мне больно, что я вообще – живой? Клоун – живое существо. Я стараюсь быть максимально честным в своих переживаниях, с ребенком – особенно. У них нюх на вранье. Если мне больно, а я улыбаюсь – я обманываю, я не с ребенком, меня нет, и ребенок это чувствует. – Для тебя клоунада – это стиль и смысл жизни или все-таки работа, которую ты монотонно исполняешь? – А почему если работа, то «монотонно исполняешь»? Через работу я понимаю, кто я. Но это никак не противоречит стилю жизни и ее смыслу. Идея больничной клоунады родилась одновременно в двух головах. Один, будучи доктором, надел нос, другой – будучи клоуном, надел халат. Первый – Пэч Адамс, второй – Майкл Кристенсен. Как пришел к этой идее Адамс, я не знаю. Кристенсен же получил из рук умирающего брата, врача, на память медицинский чемоданчик. С этим чемоданчиком он и отправился в больницу, как клоун, – продолжил дело брата, не потеряв себя. – Благотворительность. Что для тебя это? – Падение вверх. – Твои пожелания для всех нас… – Будьте внимательны друг к другу. Вот такая беседа получилась у нас с человеком, для которого превыше всего переживания, страдания, боль, грусть, разочарование других людей, и среди них основное место занимают дети. Нам хочется пожелать Игорю держаться на плаву и не забывать родной город. А еще, как было бы прекрасно, если бы больных детей не было бы вообще и клоунам приходилось смешить только здоровых… Но, увы, это жизнь… Игорь БОГДАНОВИЧ Фото Мартина ОТТО | |
| Категория: Публикация | Просмотров: 1244 | | |
Игорь БОГДАНОВИЧ
Igor Bogdanovich